Она протянула руку за пакетом с продуктами и бросила на мужа взгляд, весом в добрых полтонны.- У других пять минут займет, мой же полдня будет за хлебом ходить! Как ты только работать ухитряешься?
Рита раскладывала покупки по холодильным полкам, продолжая задавать себе (ставшие за тридцать совместных лет риторическими) вопросы:
-Как можно жить с этим человеком? Для него время вообще ничего не значит!
Иногда сил на разговоры не хватало и невысказанное «КАК» висело между ними в воздухе весь вечер, задевая острыми углами и не давая друг к другу подойти.
Конечно, он пытался. Но разве существует способ переспорить супругу? Особенно, когда она решила, что ты не прав. В теории, как и жизнь на Марсе: вполне вероятно. Но официально никто не подтвердит. Он поцеловал пахнущую яблочным вареньем макушку, схватил свою черную ветровку, и снова хлопнула входная дверь.
На улице Укротителя так сразу и не узнаешь. Невысокого роста, худощавый, в нарядных пшеничных усах и с глазами цвета голубого кохиноровского карандаша. Средних лет. Обычный, в принципе, мужчина. А если заговорить- и вовсе за километр уйдешь от мысли, что перед тобой человек, бросивший вызов хронометру:
-Простите, любезнейший, а как бы к остановке трамвайной поскорее дойти?
-Тааак,- задумчиво глядит на случайного собеседника, - вам побыстрее или поинтереснее?
–Если побыстрее, то можно вон через тот дворик срезать. Только аккуратнее под балконами, там вечно что-то бросают. Пройдете мимо кошек- да, это постоянная величина, они никуда оттуда не уходят, там кафе и добрый конопатый повар никогда не выходит покурить с пустыми руками. Идете вдоль котов и направо, увидите рельсы. Остановки там приметные. Если вам в сторону рынка- ориентируйтесь по студентам. Там библиотека и в этот час всегда их тьма. Занятия заканчиваются. А если в сторону вокзала, повернитесь направо. Сначала минут пять будете глазеть на старый красивый дом, а уж потом приметите остановку. Неуклюжую и неуместную рядом с таким красавцем. Но они вроде дружат - давно вместе. Их уже никто в городе по отдельности и не представляет.
Описание длинной дороги, понятное дело, займет еще больше времени. Для тех, чья прогулка неспешная- самый подходящий вариант. В разговоре еще может неожиданно засветиться яркий бок общего интереса:
-Что вы говорите, из лозы сплели?- уточняет тот самый Случайный Собеседник. Достает сигарету, мнет ее в пальцах. Он уже смакует диалог и откровенно никуда не спешит.
-Да, бывает иногда, -смущается Укротитель,- да только сейчас не время,- он по-детски морщит нос, -это весной надо, когда лоза гнется хорошо.
-А у меня получается, тут хитрость есть одна. –Собеседник даже не сомневается, стоит ли раскрывать секрет, выдает как на духу:
-Вымачивать надо. Есть рецепт раствора…
Действительно, поход за хлебом никак не влезает в пять минут. Полчаса- как минимум. И то, если наспех. А кое-как Укротитель не любил. Уж если браться за дело, так основательно.
*
В Городке о нем знали практически все. Редкий житель еще не успел обратиться. По вопросам жизни и смерти, делам средней степени важности и по всяким пустякам- бежали к нему.
Укротитель не особенно важничал. Ну, умеет времени по носу нащелкать, так что с того? Деньги ведь за это получает.
«Мог бы и больше зарабатывать»,- иногда во внутренний монолог включался голос жены.
***
-Помоги, брат, девушка ждать не станет. Расстроится. Постоит-постоит, на часики свои глянет и дверью «хлоп» – не найду ее потом.
Рядом материализовался парень, лет двадцати пяти. А отчаяние на бледном лице прибавило еще десять,- У меня тут кольцо... Я, может, жизнь с ней хочу всю оставшуюся…
А в запасе всего-то минут десять-пятнадцать. Пройдут они, а с ними упорхнет прекрасная фея из теплой ароматной кофейни в хмурую осеннюю неизвестность. Действительно, как искать? По запаху кофейному?
Но Укротитель спокоен. Он вообще мужчина хладнокровный:
-Не переживай, дружище. Сколько там, говоришь, десять минут? Засекай!
И «щелк» своим кнутом по строптивым временным бокам. Последняя песчинка утекла из верхнего конуса часов, и вот влюбленный уже дергает стеклянную дверь. Забегает внутрь, оборачивается:
-Спасибо,- вслед удаляющимся пшеничным усам. И обратно навстречу сладкому латте и новой жизни.
***
Совершенно растерянная женщина кидается прямо к нему:
-Совсем - совсем нет времени. Вы понимаете? Абсолютно,- Она заплакана, сама не своя, даже хватает его за рукав ветровки, -Лекарство маме. Срочно,- прохлюпала, размазывая по щекам слезы, тушь, убегающие минуты и отчаяние,- Мне позвонили, сказали: вот сейчас нужно, потом все, потом поздно…
Слез уже нет, даже голоса нет. Женщина сжимает пакет с таблетками и переходит на шепот: -Это моя вина…
-Успеем,- голос такой уверенный, будто вся вечность исключительно к его услугам,- Как вам сегодняшняя погода? Не по сезону совсем, будто осень ее у лета поносить одолжила.
Хлоп и шестеренки его часов завертелись с бешеной скоростью, кажется и вправду быстрее обычных.
Стоит ли говорить, что все сработало и в этот раз. Через четыре дня по рыночной площади прогуливалась та самая, Заплаканная. Вместе со своей мамой выбирала у прилавка сладости. Веселая продавщица со сверкающим на ярком солнце золотым зубом только успевала предлагать:
-Попробуйте, с творожной начинкой. А вот еще круассаны- свежайшие. Вот сама только что съела воздушный, легкий- ммм… Откусите вот, нате! Кексика отломите.
Торговцы вкусностями, кстати, неплохие психологи. Сразу сканируют: профессионал- любитель -случайный гость. Они мгновенно соображают, кому что предложить, чтобы «в яблочко». И уж, ясное дело, молниеносно вычисляют тех, у кого все настолько хорошо или плохо, что помогут только восемь тортов. Да-да, слишком радостным, как и слишком печальным с одинаковым успехом можно ненавязчиво «вкрутить» половину имеющегося товара, вместе с залежалым слипшимся цветным драже и уснувшими в нем ленивыми осами. Но это, конечно, секрет, известный только продавцам сладостей.
-Да уж,- Укротитель ухмыльнулся. Давненько он не видел столько радости в глазах от крендельков и карамелек. Даже строгое осеннее солнце слегка сощурилось от этих сверкающих глаз. –А не купить ли мне вот этого самого, творожного, Рита от него в восторге.
Но только он двинулся в сторону пирогов, из-за поворота раздалось жалобное:
-Дядя, я котенка нашла, он очень голодный, ему срочно нужно к нам, у него в животике урчит! А мы далеко!
А после:
-Ой, мои каблуки не выдержат полчаса ходьбы. Максимум пять минут. Постоять.
И дальше:
-Опаздываю. На поезд. На учебу, все пропало…
Ну и под вечер:
-Слыыышь, земляк,- рука опустилась на плечо, а запах алкоголя моментально захватил в плен нос,- Меня жена ждет… Еще со вчера… А мы тут с ребятами посидели, как бы мне добраться, будто ничего не было?
Э нет, с пьяными волшебство не работает. У них свои часовые пояса, никому в трезвом мире неведомые.
Всплывающая в голове воображаемая жена хотела было включиться в беседу, мол, деньги-то хорошие… Но не стала. Побыла немножко, задумчивая и ушла доваривать яблочное варенье.
-Пожалуй, хватит на сегодня,- он потрепал себя за уши, прогоняя сон.
Мысли о доме настойчиво вытеснили из головы работу. Удивительное пространство, в котором можно себе позволить расслабиться. Не укрощать никого, не сражаться. Выдохнуть. Выпустить пар, забыться или что там еще делают зверски уставшие люди. Невероятно, как жене удается сохранять их квартиру самым уютным и безмятежным местом на земле. Наверное, потому что это самая необыкновенная жена на свете и ему невероятно повезло. И поэтому хотя бы сегодня он точно успеет вовремя. Надо заскочить за тем творожным пирогом, пока вереница желающих не умыкнула последний кусок.
Он улыбнулся, предвкушая встречу с грибной запеканкой и рюмкой коньячку.
Устройство зашипело ровно в тот момент, когда он занес ногу над педалью газа:
-Сорок четвертый, сорок четвертый, ответьте базе! Срочный вызов в больницу, поедете?
Равнодушный голос диспетчера такси явно ничего не знал про грибную запеканку на ужин.
Укротитель вздохнул и нажал на газ. Капли дождя застучали по крыше, отстукивая убегающие вдаль торопливые минуты.